Напряженное созерцание
Стасиса Шакарвиса

Самое дерзкое проявление свободы художника – предъявлять свое слово там, где уже говорили гении. И единственно надежное на этом пути — обращаться сюжетами ко вневременному.

…Природа — величайшая икона Бога, где все — смысл, таинство и речь. В ее изображениях феномен Шакарвиса проявляет себя трояко: глубочайшая мистика, уникальная пластика и – самое поразительное, полная адекватность одного другому. Адекватность при редком разнообразии созерцания.

Год назад, когда эти фотографии кучей попали мне в руки, они будто сами разложились на несколько небольших серий:
…В одной празднуешь с Творцом радость света на весенних полянах, в другом замираешь перед безмолвием побережья, далее — устрашаешься тайнами леса, затем — пытаешься понять разговоры маленьких “героев” на берегу и на воде, наконец, ловишь смех капель под шум речного переката. И всюду — затягивающее в себя напряженное пространство. За счет чего?

Непривычно подробный рисунок самодельных однолинзовых объективов в сочетании с заметной кривизной поля позволяет художнику как бы имитировать уклоны форматной камеры, и распределять резкость по кадру самым неожиданным образом. Эта единственная в своем роде оптическая живопись буйствует “в лесу” но едва заметна “на побережье”, она везде сообразна сюжетам, и, признаюсь, то и дело меня просто завораживает… Кажется, зная в этой кухне всех и вся, я вспоминаю здесь лишь несколько аналогов у моего любимого Николая Андреева (20е годы XX века, Серпухов.)

Напряжению пространства способствует и квадратный кадр, которого я (снова признаюсь) прежде не понимал. Бинокулярное зрение человека горизонтально. Самый нефизиологичный для восприятия квадрат отсекает наше горизонтальное любопытство, направляя взгляд снизу вверх, от земли к небу, что имеет и мистический смысл, и этот подъем почти на всех картинах Стасиса интенсивно выражен.

Георгий Колосов
Июнь 2015